Поселок Можайский / Дудергоф

Высказанные выше гипотезы позволяют по-иному взглянуть и на общепринятую, переходящую из одной публикации в другую версию о саамском происхожде­нии названия селения на Дудоровских возвышенностях.

Роль Ивана Сусанина для ис­следователей топонимики Дудер­гофа взял на себя член-корреспон­дент АН СССР Д. В. Бубрих (1890-1949). Для этого он выдви­нул предположение о саамском происхождении названия Дудер­гоф, которое подхватил и развил А. И. Попов (1981) а затем, не за­думываясь, стали повторять другие авторы, добровольно взяв на себя роль завлеченного Сусаниным в непроходимые дебри отряда, в числе которых такие известные топонимики, как С. В. Кисловский (1974), К. С. Горбачевич и Е. П. Хабло (2003)6 и другие.

Суть этой гипотезы состоит в следую­щем: в одном из диалектов саам (лопарей) имеется слово duoddar,означающее комплекс гор, горный массив, отдельную гору, возвышен­ность. Это слово якобы вошло в русский язык как «тундра»; из другого саамского диалекта слово tundr превратилось в финское tunturi, из которого в XVIII веке возникло германизированное имя Дудергоф.

Анализ этой гипотезы начнем с самого очевидного ляпсуса: авто­ры утверждают, что германизиро­ванное имя Дудергоф возникло «только в XVIII веке, когда здесь находилась дворцовая мыза, наи­менование которой было искусст­венно подогнано под общий харак­тер таких названий, как Петергоф, Ораниенбаум и т.д.». Но ведь хо­рошо известно, что после заключе­ния Столбовского мирного дого­вора в 1617 году, то есть в XVII веке, за 100 лет до начала строительства Петергофа и Ораниенбаума, Дудо-ровская возвышенность и Дудо­ровский погост стали имением Юхана Шютте под названием «Ду­дергоф», а барон Шютте получил титул «Дудергофский». Непрос­тительно грубая ошибка, подверга­ющая сомнению и другие утверж­дения этих авторов.

Еще пример вольного обраще­ния с историей — приписывание древним саамам (лопарям) при­оритета в присвоении названия селению Дудора. Это версия о про­исхождении названия Дудоровс-кой возвышенности и селения Ду­дора от саамских слов duoddar, tunturiи даже связи с «тундрой».

Действительно, у саамов, живу­щих в приполярной поморской тундре — на крайнем севере Скан­динавии у Баренцева моря, неред­ки названия гор и возвышенностей со словом «Тунтури»: Исо-Тунту-ри, Писари-Тунтури, Кивин-Тун-тури и др. Таким образом, несом­ненно, что это слово является са­амским и обозначает горы, возвы­шенности.

Вопрос состоит только в том, есть ли какая-нибудь связь между поморскими саамами и по­явлением более 1000 лет тому на­зад названия Дудоровская возвы­шенность и селение Дудора. Ответ на него может быть только отрицательным, так как нет абсолютно никаких доказательств того, что в те времена на острове в центре Ла-дожско-Балтийского пролива от­куда-то появились саамы, давшие имя селению Дудора, и оно (имя) сохранилось в течение многих ве­ков при отсутствии тогда письмен­ности и картографии, при отсут­ствии саамов в этой местности и пребывании в ее окрестностях сме­няющих друг друга племен и народ­ностей.

Таким образом, версия о проживании или хотя бы о пребы­вании саамов на Дудоровской воз­вышенности около 1000 лет назад не находит исторического подтвер­ждения и, более того, противоре­чит многим другим фактам.

Первая группа из этих фактов — географическая. Если бы в При-невье когда-то жили саамы, здесь остались бы и другие «тунтуры» или произошедшие от них «дуде-ры». Но ни одного такого или по­добного названия на территории по крайней мере Ленинградской об­ласти не встречается. Как нет их и на Кольском полуострове, где жили и живут саамы.

В то же вре­мя финские названия гор и возвы­шенностей встречаются сплошь и рядом. Как известно, в финском языке для обозначения гор и воз­вышенностей существует един­ственное, безальтернативное на­звание в двух вариантах: magi и maki. И в непосредственной бли­зости от Дудергофа на картах на­чала XX века значатся Пудомяги, а совсем рядом, на Кирхгофской возвышенности, находятся Янись-мяки, Ленимяки, Лемедимяки и Пекколамяки. В нескольких близ­лежащих местах для обозначения гор с 1500 года используются на­звания Горы и Горки.

Вторая группа фактов — линг­вистическая. Если «тунтури» — это нарицательное имя гор, возвышен­ностей, то в паре к ним должно быть собственное имя каждой «тунту­ры». Так это и происходит у при­полярных саамов (см. выше) и у финнов (Пудо-мяги, Янись-мяки и т.п.). Если «дудор», как утверж­дают эти авторы, — нарицательное имя «гора, возвышенность», обра­зовавшееся от «тунтури», то у это­го нарицательного имени должно быть в паре и собственное имя. А где оно? Если на острове в Ладож-ско-Балтийском проливе уже существовало «селение Дудора», то при чем здесь tunturi, относящееся к суше?

И, наконец, самым существен­ным доводом в пользу не саамско­го, а именно русского происхожде­ния названия селения Дудора яв­ляется то, что в «Обозрении пис­цовых книг по Нову-Городу и Пско­ву» (П. И. Иванов, 1841)7, в «Алфа­витном указателе селам, сельцам, деревням, пустошам, селищам, зай­мищам и погостам», значащимся в писцовых книгах за 7008 (1500) год, записаны в Новгородском уезде Водской пятины и в Обонежской пятине — Дудоровские деревни, а в Деревской пятине и в Пскове — три Дудоровых пустоши.

Следователь­но, в исконных местах проживания древних словен название «Дудо­ровские» применительно к пусто­шам и деревням встречалось нео­днократно и, безусловно, не может считаться заимствованным из саам­ского; не связано оно и с нарица­тельным именем гор или возвышен­ностей.Таким образом, искать в назва­нии селения Дудора и Дудоровс-кой возвышенности саамские кор­ни нет никаких оснований.

Если отсутствие связи назва­ния селения Дудора с саамскими диалектами является бесспорно доказанным фактом, то выяснение его истинного происхождения зна­чительно труднее, и полученные нами результаты пока не могут счи­таться окончательными.

Изложение своей версии про­исхождения названия селения Ду­дора начнем с анализа предполага­емых нами причин ошибок, допу­щенных нашими предшественни­ками. Помимо приведенных выше ошибок в историческом аспекте, мы считаем ошибочным и узко­географический подход к изуче­нию топонимики.

В русской топонимике исполь­зование географических основ в названии населенных мест не явля­ется ни единственным, ни ведущим, ни преобладающим. Гораздо чаще, чем географические, за основу бе­рутся профессиональные характе­ристики жителей (Кузнецово, Гон-чарово, Рыбакове и т.п.), их фами­лии (Иваново, Петрово, Сидорово и т.п.), черты характера (Веселово, Хмурово, Буяново и т.п.) и другие («Горелово, Неелово, Неурожайкатож»).

По нашему мнению, назва­ние селения Дудора могло произой­ти от рода занятий или от личност­ных характеристик населявших его жителей. Возможно, эти жители были дудочниками, славились сво­ей игрой на дудах и/или изготов­лением их. По В. И. Далю, «дудоч­ник — дударь, играющий на дудке»; известна русская народная песня: «Эх, дударь мой дударь, веселый дударь!» Есть у В. И. Даля и менее симпатичная трактовка: «дудора» -хлам, дрянные пожитки, дурак, дура; «дудоры» — волокитство, шашни.

Последние трактовки ка­жутся нам малопригодными для образования названия погоста и даже селения. Поэтому интерпрета­ция «дударь» представляется нам более уместной и убедительной. Возможно, первый дударь — жи­тель острова в Ладожско-Балтийс-ком проливе — своим «дудением» предупреждал окружающих, как это делают звери и птицы, что терри­тория острова занята им.

Предположение о «дударе» со­гласуется и с нашей гипотезой о навигационной роли острова с се­лением Дудора в Ладожско-Бал-тийском проливе. Как мы уже упо­минали, одним из способов этого навигационного обеспечения мог­ло быть обозначение острова с се­лением Дудора издаваемыми ка­ким-либо способом звуками: дуд­ками, трубами, гудками. Эти гуд­ки были всем известны, всем по­нятны и остро необходимы, поэто­му издававший их дударь был са­мым известным человеком, по нему получил свое название ост­ров, а позднее и Дудоровская воз­вышенность. До настоящего време­ни в условиях плохой видимости на море корабли и маяки подают звуковые сигналы (гудки).

Самое главное отличие нашей версии от версий предшественни­ков — «дударь» это личное занятие человека, а не название природно­го географического объекта. В под­тверждение этой версии можно привести следующие факты.

В упоминавшейся книге А. Ва­сильева со ссылкой на древнюю летопись указывается «селение Дудора», то есть название, данное по роду занятий человека, а не по названию природного географи­ческого объекта. В шведских пис­цовых книгах за 1618-1623 годы вупоминавшемся «Алфавитном списке» указано село «Dudorof». Конечно, не исключено, что отсут­ствие буквы «h» в этом названии -просто описка. Но с учетом тща­тельности оформления этих книг шведами вполне можно допустить, что это отражает существо дела. А именно — это означает, что владель­цем данного селения является че­ловек по имени или профессии «дудор».

Между прочим, «hof» по-шведски и по-немецки означает и «место жительства», сокращенно -«селение», но и «двор», конечно; так что и «Duderhof» и «Dudorof» — все равно «селение Дудора», дослов­ный перевод с русского на шведс­кий. На старинных картах около Кирхгофской возвышенности обозначен «дом Лукаря». Дом Лукаря — селение Дудора…

Таким образом, можно считать доказанным, что слово «дудор» с чередующимися гласными «о» и «е» имеет исконно русское проис­хождение, скорее всего обозначает профессию (должность) или соот­ветствующее ей прозвище челове­ка, жившего на острове в Ладожс-ко-Балтийском проливе.

Это сло­во позднее дало название и возвы­шенности, на которой находилось селение Дудора, а затем — и всему погосту, где она играла значитель­ную роль. Интересная деталь из книги финского исследователя Са-уло Кепсу «Петербург до Петер­бурга» (2000)» в подписи к Гене­ральной карте 1734 года: «Ранее к губернии относились погосты Ду-дергоф (Туутари) и Инкери на за­падной стороне Невы»…

Причем этот исследователь, специально изу­чавший вопросы этнографии и то­понимики Ингерманландии, ни единым словом не упоминает ни бубриховских саамов, ни их «тун-тури», «дуоддар» или «тундр».
Очень интересный факт обна­ружен нами в известном старинном повествовании «Слово о полку Игореве».

Про стремительный по­ход князя Всеслава Вещего после взятия Новгорода к реке Немиге сообщается: «Волком проскочил с Дудуток к Немиге». А в коммента­риях Д. С. Лихачева к поэтическо­му переводу «Слова» Н. А. Забо­лоцким отмечается: «Дудутки -вероятно, местность под Новгоро­дом». Так что же это были за Ду­дутки?

Весьма вероятно, что этобыло название той местности под Новгородом, где жили дудут(о)ки, то есть дудники, дудоры, через ко­торую шел путь из Новгорода по Водской пятине к реке Немиге (Не­ману?) и которая имела название Дудоровские горы. Причем для ав­тора «Слова» Дудутки — такое же привычное, не требующее поясне­ний название, как Киев, Чернигов, Новгород, Полоцк и Тмутаракань, поэтому и проскочил у него князь к Немиге не из Новгорода, а с Дуду-ток (ср.: с Альп, с Карпат, с Ижорских возвышенностей). Таким обра­зом, уже в одном из первых литера­турных памятников русской исто­рии и культуры впервые упомина­ется горная местность вблизи Нов­города, где в 1067 году жили дудут-(о)ки — дудоры.

Есть, однако, вариант, прими­ряющий версии о русском и фин­ском происхождении названия Дудергофа и Дудергофской воз­вышенности. Он заключается в том, что название селения Дудора могло состоять из двух частей -русской и финской. Начнем с пос­ледней. В финском и эстонском языках есть слово «saar» — «ост­ров».

Вполне можно допустить, что остров, на котором жил дударь, от которого исходило дудение, так и назывался — «Дудсар», то есть «Ос­тров дударя» или «Дудящий ост­ров»; впоследствии, когда остров превратился в полуостров, а затем в Дудоровскую возвышенность на территории Новгородского княже­ства, слово «Дудсар» окончательно русифицировалось и ввиду вы­раженной созвучности преврати­лось в «Дударь», а затем — в «Дудор». То есть «saar» в названии се­ления Дудора было таким же вре­менным явлением, как и сам ост­ров.

Аналогично, например, тому, что Царское Село — это бывшее Саарское Село (кстати — на Кирхгофско-Пулковской гряде возвы­шенностей), остров Заячий в Неве имел название Яниссар, остров Белый у Сестрорецка (ныне Белоостров ) — Валгасар. В устье Невы были острова Калассари (Рыб­ный), Килиссари (Козий), Ламмассари (Овечий) Кирвиссари (Лосиный), а также Кивиссари (Каменный), Койвуссари (Березо­вый), Корписсари (Аптекарский), Ристиссари (Крестовский) и др. А в Финском заливе — сплошные «сары»: Найссар, Осмуссар, Ремиссар и др. Иными словами, при­емлемы любые варианты, кроме придуманного Бубрихом и разви­того Поповым.

Таким образом, название селе­ния Дудора было известно около 1000 лет назад и было связано с его островным положением, сигналь­но-навигационной функцией его жителей — дудением. Более древ­них поселений на территории со­временного Петербурга и окрест­ностей нет.

Вторник, Март 15th, 2016 at 11:57 в разделе История. RSS 2.0 Вы можите отставить комментарий, или trackback